...сказал я на всякий случай, и принялся за свежеприготовленную яичницу. И ничего, уже несколько ответов даже успел отписать, живой, и чувствую себя замечательно :)

На самом деле, ожидать от яичницы каких-то убийственных эффектов не имеет смысла, так что все обошлось, и я жив-здоров, буду успешно всем надоедать еще, надеюсь, не один день :)

Просто сказал фразу из заголовка и подумал, что после сытного ужина, мир не так уж и жесток, да и до него он не таким ужасным казался... В общем, вывод - после ужина я самый благоприятный :)

Я вот неделю прожил, ну просто как Робинзон какой-то. Из тех, которые у полного холодильника с голоду подохнут, потому что готовить почти ничего не умеют, а что умеют, не хотят почему-то... ;)

В прошлый раз чудо меня пыталась по телефону научить курицу в духовке жарить. Чуть весь квартирный блок не спалил. На бедный кусок птицы было жалко смотреть... Кончилось тем, что после далеко не первой попытки (читай: куриной ноги), пришлось последний вариант посолить-поперчить, и сожрать как попало, потому что дальнейшие кулинарные изыски просто напугали бы соседей. Так что в этот раз такого не будет.

Собственно, ничего и не было. Питаюсь тремя видами колбасы, йогуртами, апельсинами и пивом. Такая вот диета холостяцкая, разбавляемая изредка беспорядочно сжираемым шоколадом и прочими на вид вроде бы съедобными штуками...

Вот ведь жизнь пошла тяжелая, а? Эх... Пойду яичницу что ли сжарю, а то голодный как волк...

Так что, если завтра не объявлюсь - знайте все, яичница удалась, и я ее успешно обожрался :)

До скорого!

Доброе утро, дамы и господа, я снова с вами!

Новый день, новое утро, и настроение просто замечательное. В колонках играют восхитительные Wet Wet Wet с их бессмертной вещью Love Is All Around, и хочется выглянуть на балкон и закричать на весь блок: Я СЧАСТЛИВ :)

Только вот, если я это так и выполню, в сонно-взъерошенно-безштанном виде, то при виде меня, голого, и довольного, что-то кричащего и смеящегося, господа вокруг наверное удивятся и подумают, что все-таки я ненормальный... :)

Удачи вам, милые мои, хорошего дня и чудного настроения! Любовь с нами и вокруг нас, так пусть же она согреет нас своим теплом еще на один чудный денек!

Вот так! Счастлив сам - счастьем поделись с другим :)

...Я сидел и задумчиво глядел в воду. В воде я видел чье-то отражение неописуемой красоты. Это был юноша, и почему-то его облик меня словно завораживал. Эти глаза, этот красивый контур губ и чуть заметная улыбка, эта красивая прическа, полуобнаженное тело - все это вызывало какое-то неясное чувство обожания и зависти, желания подражать во всем и любоваться им целую вечность... Я смотрел и смотрел в воду, мне нравился облик незнакомца, и я не ощущал вокруг себя ничего достаточно важного или интересного, чтобы прекратить созерцание самого совершенства на глади воды на сколь-нибудь значимый промежуток времени. Я лишь изредка отрывался на какое-нибудь мгновение, наверное, чтобы лишь бегло окинуть взглядом окружающую меня природу, сравнить ее блекнущую перед совершенством мальчишки красоту, и вернуться к его созерцанию снова. Он почти не шевелился, только тоже восхищенно глядел на меня. Видимо, мы нашли друг друга. Мы смотрели и смотрели друг на друга, и никто и ничто в этом мире для нас не существовало.

Вдруг я услышал какие-то легкие шорохи за своей спиной и невольно оглянулся. Меня окружали необыкновенно красивые девушки в полупрозрачных легких одеждах. Казалось, одежда была просто создана неведомым мастером, чтобы лишь выделять, выставлять напоказ, подчеркивать прелести девичьих тел. Я смутился, переводя взгляд с одной из них на другую, потому что задержать взгляд на ком-то не представлялось возможным - я чувствовал себя очень смущенным, и не мог этого себе позволить. Я окинул девушек взглядом, в очередной раз восхитившись их красотой, и вернулся к созерцанию вечного в воде. Мальчишка выглядел теперь немного растерянным и каким-то неспокойным, словно чем-то отвлеченным совсем ненадолго, но по-прежнему смотрел на меня и все так же загадочно и улыбался мне. Я улыбнулся ему.

На мое плечо легла рука, волшебное прикосновение нежности и тепла, от которого стало так хорошо на какое-то мгновение, что хотелось вскочить и броситься в объятия незнакомки. Я поднял взгляд, и она пристально смотрела в мои глаза какое-то время, а потом наклонилась и поцеловала меня в губы. Я тянулся к ней, обнимал ее руками и целовал снова и снова, не понимая, почему у меня вдруг проснулось к ней такое желание. Вдруг я вспомнил о незнакомце и виновато прервал поцелуй, снова вернувшись к нему. Он выглядел совсем уже смятенным, но все же улыбался мне, смотрел на меня и по-прежнему оставался верным нашей с ним дружбе.

Ко мне подошла другая девушка, и стала нежно ласкать меня руками. Ее длинные волосы рассыпались по моим плечам и спине, вызвав волну желания зацеловать ее, обнять, прижать к себе и никогда больше не отпускать. Я же почему-то не вскочил и ничего этого не сделал. Я лишь сидел и улыбался незнакомцу. Он был верен мне и я собирался быть верным ему...

Девушки, одна за другой, обольщали меня, целовали и обнимали, ласкали и нежили, а я все смотрел на странного моего друга. Он не показывал желания что-либо делать, он лишь был счастлив сидеть здесь, со мной, смотреть мне в глаза и улыбаться. И я тоже был полностью захвачен этим желанием...

Девушки продолжали дарить нежность и тепло, и ничего не получали в ответ. Я видел себя со стороны, я бесился, что не отвечаю им нежностью, что иду наперекор собственному характеру, что совершенно игнорирую их, никак не отвечая на их знаки внимания, и уже сердился на незнакомого мальчишку, живущего в воде и отвлекающего меня. Девушки потратили на меня еще немного времени и вдруг исчезли, я остался один. Вернее, я остался с ним.

Мы сидели и смотрели друг на друга, и смутное чувство закралось в разум, какие-то догадки стали зарождаться в моем мозгу, но я еще не мог понять, что же это за чувство. Я просто смотрел на него, и ждал, когда же придут его девушки, станут его целовать и обнимать, увлекут его за собой, и мне можно будет уйти тоже, не боясь оставить его одного. Но никто не приходил.

Мы просидели так многие часы, может быть, даже дни, но никто так и не пришел. Мы глядели друг другу в глаза, и он постепенно грустнел, тускнел и угасал на глазах, и даже мои попытки улыбнуться не помогали ему улыбнуться - он просто умирал. Я смотрел на него, и мне было грустно. Больно и обидно, что я здесь, с ним, а ему все равно было одиноко. Я заплакал. Слезы падали в воду, оставляя замысловатые круги, но я увидел, что он тоже плачет со мной.

Кажется, он совершенно разочаровался в жизни. Он был мрачный и хмурый, он сердился на всех, и даже на меня. Я пытался улыбаться, но это не помогало. Я хотел засмеяться, но уже не смог...

Он смотрел на меня с тоской. Он звал меня, он приглашал меня к нему, и я протянул руку. Она коснулась воды, и мне показалось, что я почувствовал его прикосновение через поверхность воды. Он ждал меня. Он звал меня, он был рад мне, просто он был слишком уставшим, чтобы это показать. И я был здесь, для него, сейчас и навсегда, потому что мы стали друзьями.

Я улыбнулся ему, и он вдруг улыбнулся мне тоже. Я пошевелил левой рукой, и он сделал такие же движения правой. Я прикоснулся правой рукой к его протянутой левой... Я потянулся вперед, чтобы рассмотреть его получше, чтобы улыбнуться, сказать что-то еще, и вдруг почувствовал его тягу. Он цепко схватил меня за руку и тянул на себя, затягивал меня в воду. Я начал вырываться, но было уже поздно. Вечная дружба... Я улыбнулся ему, и перестал сопротивляться. Он потянул настойчивее, и я упал в воду.

Вот вспомнилось почему-то, что в школе, да и в универе, мне всегда было интереснее всего с девчонками - даже в младших классах, когда разделение на мальчики-девочки достигало своего апогея, я всегда находил язык и с теми, и с другими.
Только вот странность - говорят же, что одно из определений слова "группа" - это какое-то количество людей, каждый из которых считает себя принадлежащим этой группе, и все остальные в группе признают эту принадлежность.
Так вот, девчонки всегда признавали мою принадлежность к их группам - мне доверяли секреты, со мной советовались "о них" - о моих друзьях-мальчишках, мне жаловались на девчоночьи страсти и напасти - и все это было рассказано как своему. Мальчишки же, естественно, тоже принимали меня как своего, и мне было интересно со всеми.
Качество это - быть своим везде, находить общий язык с кем угодно, осталось до сихо пор. И теперь, возвращаясь к тому времени, все думаю, как же так получилось? И почему до сих пор получается?

Ну надо же, как быстро! А как приятно! Я доволен как не знаю кто, потому что мелочь, но какая замечательная :)))
Определенно, я обожаю идею с дневником!

Подозрительное какое-то у меня настроение, само навеяло вот такую вещь:

Жизни смысл
Не в ожиданьи смерти,
И не в презреньи к ней.

К чему бы это? Пока не знаю...

Сегодня почему-то все утро думаю о давно уже прочитанном хайку из одной из книг о Фандорине. Снова и снова повторяю его и восхищаюсь с каждым разом все больше, сколько смысла заложено в этих простых словах:

Яблоко прекрасно
Не на ветке и не в желудке,
А в миг паденья.

Добрый вечер!

Настроение просто суперское, только вломился в дом, и уже потихоньку ужинаю, пью чай с ликёром и вообще чувствую себя восхитительно :)

Не улетай, не улетай
Далекий мир, волшебный край
Наш день ушел
Не вспоминай, не вспоминай
Забытый богом старый причал
Где нас ветер венчал
Где догорала свеча

Все-таки обожаю Александра Иванова некоторые песни :)

Все, понедельник плавно (на удивление) завершается, и теперь остались только приятные моменты дня - направиться домой, подкрепиться и посмотреть какую-нибудь свежую DVDшку :)

До вечера, дамы и господа, и
всего вам наилучшего! :)

Легкий утренний ветер налетел откуда-то и заставил меня открыть глаза. Я был на острове, красивом тропическом острове, с небесно-голубой водой, золотой прибрежной полосой и яркой зеленью каких-то тропических деревьев. Я лежал на каком-то пригорке, и не мог понять, что же привлекло мое внимание.

Солнышко еще только-только поднялось из-за горизонта, отчего океан на востоке переливался всеми красками, от ярко-золотого до нежно-синего. Было жарко, утренние лучи уже пригревали мои руки и ноги, и хотелось встать лицом к солнцу и стоять так целую вечность, наблюдая за его восходом.

Откуда-то издалека были слышны музыка и голоса, слов нельзя было разобрать, ветер лишь доносил обрывки мелодий. Я начал идти в ту сторону, откуда мне казалось, играла музыка, и скоро разобрался, что она доносилась с единственной горы на одном из краев острова - я был совсем недалеко, и мне нужно было только подняться на эту гору, которая на самом деле была довольно пологим холмом, видимо, оканчивающимся скалистыми обрывами с моря, с той стороны, которой не было видно.

Я поднимался по склону зеленого холма, и мне начали попадаться первые люди, большинство девушек и парней были почти раздеты, видимо, только вернувшись с пляжа. Незнакомые парни подбегали, что-то радостно крича на непонятном мне языке, жали руку и тянули меня во все стороны, а девчонки слали мне воздушные поцелуи, а самые бойкие даже умудрялись пробиться ко мне и чмокнуть-таки меня в щеку. Народу вокруг меня собралось уже довольно много, и меня буквально тащили на гору. Я ничего не понимал, и лишь растерянно улыбался.

На вершине холма была довольно большая выравненная площадка, окруженная перилами, было несколько тентов, под которыми расположилось довольно много людей, многие смеялись, кто-то танцевал, большинство пило какие-то напитки, но при виде меня все стали оборачиваться, и когда моя свита из незнакомок вывела меня на центр площадки, все дружно зааплодировали непонятно чему. Я уже совершенно потерялся от этих радостных кликов и свистов со всех сторон, от рукоплещущей толпы и вообще от такого непонятного поведения окружающих.

Толпа притихла; вышел, видимо, главный из них, и, что-то быстро говоря на своем языке, стал тащить меня к краю площадки, к той стороне, где было море. Подведя меня к самому краю, от жестом пригласил меня посмотреть туда, а люди зааплодировали мне снова. Мне все больше было очевидно, что меня попросту с кем-то спутали. Я осторожно подошел к обрыву и посмотрел вниз.

Солнце было прямо напротив меня и скалы, и хорошо освещало многие десятки метров скал, уходящих вниз, и где-то совсем далеко внизу была вода. Синяя, манящая, играющая на солнце яркими красками, но далекая, слишком далекая, чтобы не быть пугающей. Высота казалось просто невероятной, мне вдруг подумалось, что до воды запросто могло быть больше сотни метров. Говорят, что высота имеет странное свойство - она притягивает. Не советуют стоять вот так на обрывах, потому что невидимая рука воображения захватывает, затягивает разум и приглашает тебя сделать роковой шаг, прыгнуть в пропасть и насладиться захватывающим полетом. Многие так падают и разбиваются в горах, и потому особым любителям погласеть с высоты советуют просто лечь и осторожно подползти к краю обрыва, и уже тогда спокойно смотреть вниз... Я снова почувствовал на себе эту тягу прыгнуть. Обожаю высоту и всегда хотел его, этого шага. Знал, что живым после такой прогулки уже нелья вернуться, и потому всегда себя удерживал, но сейчас... Сейчас я был весь во власти этой манящей воды. Она звала меня, далекая и желанная, она играла со мной, манила и завлекала. У меня участилось дыхание, я вдруг стал слышать стук собственного сердца.

Я оглянулся на людей, и они ободряюще заулыбались мне, стали снова свистеть и хлопать в ладоши - было понятно, зачем я здесь. Это какой-то праздник. Это какое-то развлечение. Какое-то веселье для зрителей.

Я отошел от обрыва на добрых пятнадцать шагов и улыбнулся самому себе. Вот она - заветная мечта, и неважно, что будет дальше. Не дав себе передумать, я начал бег. Уже сделав несколько шагов, я понял, что трушу. Что уже не хочу прыгать. Что всегда хотел, но никогда не прыгал именно потому, что боялся. Смерти, боли, всего - боялся. Тем не менее, я не дал себе остановиться, заставил бежать еще быстрее и, оттолкнувшись, раскинул руки и прыгнул.

Рев толпы у меня за спиной стал еще громче - зрители неистовствовали от восторга, а я, словно птица, летел навстречу солнцу, навстречу воде, и я был счастлив. Я чувствовал, как теплый тропический ветер обвевал меня, я летел сквозь него, я улыбался солнцу и кричал что-то. Не от страха, от радости, от неземного восторга этого прыжка. Я смеялся и плакал, я сходил с ума, я ловил каждый миг этого полета и наслаждался им. Казалось, я мог летать, летать столько, сколько захочу, целую вечность...

Внезапно вода стала приближаться, слишком быстро. Пугающе быстро. Так быстро, что я лишь успел вытянуть руки вперед и изо всех сил зажмуриться. В следующий миг я вошел в воду, подняв немного брызг и подумав, что так легко и красиво мне еще никогда не удавалось сделать прыжок.

Я вынырнул на поверхность. Люди свешивались через перила, и, видимо, что-то кричали, но я их не слышал. Я улыбался и прыл к берегу, медленно огибая подножие скалы. На берегу меня снова ждали незнакомые улыбчивые девчонки, жестами приглашая вновь подняться на гору. Едва я выбрался на берег, набежавшие парни подхватили меня и начали качать на руках, подбрасывая довольно высоко и крича что-то на своем языке. Наконец меня опустили, и я, шатаясь побрел в сторону холма. Девчонки что-то радостно говорили мне со всех сторон, обнимали и целовали меня, и я, оглянувшись на океан, улыбнулся солнцу.

Я был счастлив. Я смеялся. Это был рай на земле...

Вот взял и почему-то написал стих:

Когда она рядом, я счастлив без меры,
Любая проблема смешна и напрасна,
Когда ее нет, я тоскую ужасно,
Все утра и дни как-то блеклы и серы...

Но что бы ни делал я, где бы не шел
Я чувствую сердце, согретое счастьем,
Тепло и уютно в любое ненастье,
От мысли, что я свое счастье нашел :)

Вот такие вот мысли и чувства :)

А то так недолго и самому себе остаток дня испортить :)

Хорошо, что есть хоть чем заняться в понедельник на работе - за выходные достаточно всего накопилось, так что буду занят и доволен собой, хоть какое-то время :)

Спасибо всем за поддержку, настроение у меня теперь спасено на остаток дня :)

Да... настроение что-то наипаршивейшее.

Уезжает хороший, очень хороший друг. В субботу напились вместе, а вот сегодня он уезжает. Далеко, в Питер. Говорит, только до лета, но кто его знает. Может, и на всю жизнь.

Любимая девушка тоже исчезает на неделю в командировку. Теперь будет неделя колбасно-сырно-полуфабрикатного питания и тоскливого слоняния по опустевшей квартире...

"...Весело начинается неделька!", подумал Штирлиц, идя на расстрел...

Странный лязгающий шум быстро нарастает. Со всех сторон я слышу крики людей и скрежет металла. Я не разбираю речи. Я силюсь открыть глаза, и это занимает какое-то время - с трудом мои веки медленно, очень медленно открывают меня, чтобы я обнаружил себя в орущей толпе в самом центре сражения...

Я вдруг вижу себя словно со стороны. Будто какая-то камера поднимается вертикально вверх от меня, и я с ужасом вижу себя в середине толпы. Какое-то кровавое побоище. Каждая секунда движения камеры, по мере ее удаления, вносит в кадр все больше голов, мечей, застывших в смертельных муках лиц..

Резкий удар по моим доспехам заставляет камеру дернуться, и мое зрение возвращается ко мне, спускается к моим глазам и я вливаюсь в бой... Меня снова бьют, я боюсь этих лязгов десятков мечей по моим доспехам. Я начинаю непонятно зачем продираться неизвестно куда. Я орудую мечом направо и налево, но не уверен, что достигаю им цели. Мне просто нужно что-то делать, чтобы заглушить страх.

Крики становятся невыносимыми. Иногда я вижу зверские лица вокруг, исполинские фигуры, движущиеся словно в замедленной съемке. Вижу, как чей-то мечь рассекает чью-то плоть, дергаюсь от ужаса и отвращения, пытаюсь отстраниться, когда вижу, как брызги крови летят в разные стороны. Вижу, что я движусь еще медленнее этих брызг, чувствую, как они в который раз медленно ложатся мне на лицо, я могу заметить удар каждой капли на своем лице. Пытаюсь отвернуться и не могу, мои движения слишком медленны...

Столько крови вокруг. Все вокруг залито кровью. Ноги вязнут в каком-то месиве, и хочется верить, что это не кровь и не тела моих товарищей. Я хочу закрыть глаза и исчезнуть. Я не хочу умирать. Я не хочу убивать. Я не хочу...

Удары со всех сторон, все нарастающие в силе. Удивительно, что я еще не чувствую острой боли от того, что меня кто-то проткнул мечом. Я снова вижу себя как бы со стороны... Что-то меняется в толпе вокруг. Я вдруг осознаю, что ряды людей в похожих на мои доспехах, редеют. Все заполняет какая-то волна воинов в темных лохмотьях. Их все больше и больше, они подступают со всех сторон, и меня охватывает еще более сильный страх. Некуда деваться, кольцо... Я вижу, что вокруг много таких колец - нас отделяют друг от друга и убивают по-одному...

Я снова сражаюсь, теперь я уже злой, я вижу, как это бессмысленно, но я не хочу сдаваться. Вижу лица нападающих, и бью по ним мечом, рассекаю чьи-то плечи и руки, стараюсь попать по шее и лицу, стараюсь убить как можно больше этих скотов. Мне страшно, они совсем близко...

Вот и резкая боль в левой руке. Меня задели. Значит, смерть уже близко. Пленных не берут. Скоро настанет и моя очередь. Я почему-то совсем спокойно это осознаю и сдаюсь. Все, все бессмысленно. Зачем пытаться продлить жизнь на еще несколько секунд, если все равно убьют. Увидеть глаза своего убийцы и умереть с усмешкой на лице - им еще придется жить и мучаться, сражаться, убивать других и умирать от чьих-то рук, а я умру совсем скоро, здесь и сейчас, и не будет больше никаких проблем...

Со стороны я вижу, как чья-то рука медленно заносится для сокрушительного удара, вот она делает резкий выпад вперед, и я вдруг понимаю, что это мое убийство. Боль пронзает мою грудь, я чувствую огонь лезвия меча, он жгет все сильнее... Я вновь возвращаюсь в себя и вижу злорадную ухмылку твари, которая меня добивает. Я обнимаю его мечь обеими руками, я хочу вынуть его из себя. Я режу свои руки, тщетно пытаясь отстранить жуткую сталь... Убийца смеется, кричит что-то. Ему нравится. Он делает мечом резкий толчок и я умираю.

На секунду я в темноте, но шум и лязг боя не прекращается. Я вижу всех сверху, и переношусь поверх толпы к еще одному зажатому кольцу. Я вдруг возвращаюсь на землю, уже в обличье еще одного из нас. Это агония. Это кошмар. Я снова умру через несколько минут.

В этот раз я не сдамся так просто! Уж несколько скотов я убью, я дорого продам свою жизнь! Они будут вспоминать меня потом, столько этих тварей я перебью сейчас... Я... я... резкий удар снова отнимает у меня жизнь, причиняя ужасную боль, и выбрасывает меня из этого мертвого тела. Выбрасывает, чтобы тут же подарить мне новую плоть, еще бьющуюся за свою жизнь.

С каждой смертью у меня все меньше времени наносить удары. Кажется, нас уже почти всех захватили. Такое ощущение, что мой разум не хотят принимать где-то, мне настойчиво не дают умереть. Это мое проклятье - жить секунду и умирать от очередного удара. Возрождаться на несколько мгновений, только чтобы вновь ощутить огонь смертельного удара. Захлебнуться собственной кровью. Или взгнянуть на окружающий ужас сквозь кроваваю пелену, чтобы только заметить руку с мечом, рубящим мою голову. Чтобы издать предсмертный вопль в тысячный, наверное, раз...

За что мне этот кошмар? В чем я так провинился и перед кем? За что эти тысячи смертей?!

Меня рубят на куски. Меня топчут ногами, я устал слышать хруст своих костей. Я устал упиваться кровью. Мой разум мечется от одного тела к другому, я слово летаю над дикой толпой и ищу новый шанс умереть. Здесь, там... Я умер тысячи раз. Я не вижу конца этому кошмару.

Всегда найдется кто-нибудь живой, кто умрет в следующую секунду. И это снова, раз за разом, буду я....

Ненавижу, когда мне снятся кошмары на пьяную голову!

От них никуда не денешься, их не отгонишь и не забудешь. Они заставляют просыпаться меня в 3 утра, холодного от пота, с трясущимися руками и стучащими зубами, дико испуганного чего-то, что уже нельзя вспомнить...
Читать далее...

Вот полазил по дневникам других, и, надо сказать, очень понравилось. Есть конечно же и записи с не совсем понятным смыслом, но в целом, очень нравится.

Особенно задевают записи, страшно близкие по содержанию к каким-то эпизодам моей собственной жизни. Некоторым сострадание нужно, некоторым понимание их бед или радостей, а кто-то и вовсе только внимания требует... Но все делятся впечатлениями, приоткрывают странички своих жизней, и от этого - что кто-то согласился впустить кого-то в свою жизнь, становится приятно.

И понятно, конечно же, что конкретно мне, может, никто ничего и не открывал, и никто меня никуда не звал и нигде не ждал (и многие так и говорят - нечего сюда лезть, пока не послал мессагу автору дневника)... Но зато как здорово кликнуть на заинтересовавший тебя дневник и открыть его страничку, и читать сообщения одно за другим, проглатывать их, жадно узнавать кусочек жизни пока еще чужого, но с каждым сообщением все более знакомого и понятного человека...

Мне кажется, дневники - замечательная вещь!

Пространство вокруг меня полно шорохов и стонов страсти. Вокруг какие-то непонятные движения, мелькают чьи-то обнаженные тела, я чувствую, как мое тело обнимают десятки рук. Нежных, ласкающих, согревающих своим уютным теплом. Тянущих на себя, требующих внимания... Душащих в объятиях, прижимающих меня к чьим-то телам...

Недоумение быстро перерастает в какое-то другое чувство. Столько губ целуют меня, что хочется тоже целовать, ласкать кого-нибудь, принимать чье-то тепло, и дарить свое тепло кому-то... Я отдаю несколько легких поцелуев оказавшимся рядом рукам, они исчезают, и я уже целую чье-то еще плечико... День любви... Все целуют друг друга, и я часть этого сладкого блаженства
Медленно я начинаю различать в движениях вокруг смысл. Мы движемся словно в медленном танце. Чьи-то заботливые руки поддерживают нас, медленно поворачивают, подставляя друг другу жаждущие поцелуев и ласк тела, и мы тоже, сами того не ведая, поддерживаем кого-то своими руками, не даем этому захватывающему танцу рассыпаться...

Я ни о чем больше не хочу думать. Я счастлив. Безмерное счастье быть нужным кому-то, быть частью чего-то огромного, нежного, непоколебимого. Союз любви... В воздухе какое-то невероятное свечение, такое яркое, что оно создает вокруг тел ореолы света... Это делает меня почему-то еще более счастливым...

Я хочу губ. Я хочу закружиться в этом танце с каким-нибудь хорошеньким личиком, хочу утонуть в чьих-то синих глазах, и слиться в долгом поцелуе... Я ищу глазами лица, многие проплывают мимо меня, но все не те. Много мужских лиц, тоже ищущих глазами чьи-то губы, и смущенно или с откровенным сожалением и недовольством отводящие взгляды от меня... Им тоже хочется девичьей сладости... Мы все ищем, и кто-то находит, но их уже не видно... Я продолжаю искать, и вижу ее лицо. Я тянусь к нему, я пытаюсь обнять ее руками, и она, заметив меня, тоже пытается придвинуться ко мне ближе. В глазах я вижу ее желание - словно отражение моего собственного желания прильнуть к сахарным устам навечно... Ее глаза притягивают, зовут, манят, завлекают... Кажется, что мы целую вечность тянемся друг к другу. Никто не мешает нам, но почему-то мы никак не можем поцеловаться... Она ждет, она верит, что мы дождемся этого момента, и продолжает тянуться... Я поражен ее красотой... Я уже не могу больше терпеть, я хочу ее поцеловать... Я уже почти у заветной цели, я могу чувствовать ее теплое дыхание...

Я делаю последний рывок и сливаюсь с нею в едином целом. Я закрываю глаза, голова кружится, и сердце разрывается от счастья. Я чувствую сладость ее губ, и вижу, что ей нравится наш поцелуй... И мне нравится... Я почему-то чувствую, что люблю ее... Я обнимаю ее, я обожаю ее, я схожу по ней с ума...

Я хочу открыть глаза, чтобы снова насладиться ее глазами, и... просыпаюсь. Улыбка так и не сходит с моих губ, потому что я продолжаю видеть ее - только пока еще спящую. Скоро она уже проснется... Я счастлив :)

...Боже, как я устал. Снова и снова оглядываюсь по сторонам, во тьме чего только не померещиться... И ведь темень-то какая - едва различаю какие-то ночные блики, больше ничего не видно. Устал.

Устал натыкаться на деревья с разбегу, когда дыхание перехватывает от удара каменной тверди стволов по груди. Устал бросаться дальше, вперед, во тьму, не дав себе и минутной передышки после удара... Синяки и ссадины уже не в счет, нужно бежать и не останавливаться.

Откуда это дурацкое чувство погони появляется, никак не пойму. Я просто ЧУВСТВУЮ, как за мной бегут. Я не вижу и почти не слышу преследователей, но я ЗНАЮ, что они идут за мной по пятам, они лишь ждут минутной слабости, чтобы нагнать меня. Я слово вижу собак-ищеек, рвущихся во влажную темноту, жадно несущихся по моим еще теплым следам, рычащим и поскуливающим в предвкушении финала погони. Собачки тоже уже устали, их не предупреждали, что будут гнать столько часов подряд... Да никто и не ожидал, наверное, что погоня так затянется...

Я бегу в никуда. Когда бежишь, необязательно думать и знать, куда ты бежишь. Достаточно понимать, откуда или от кого. Я знаю, откуда я бегу. И я буду бежать, пока не упаду, сраженный пулей или сваленный сворой собак.

Я снова падаю. На этот раз в какой-то неглубокий овраг, в какой-то ручей. Нытье ушибов по телу достигло состояния, когда новый полученный удар уже не делает никакой разницы, не пронзает болью, а лишь добавляет крупицу тупой боли. Вскакиваю и рвусь дальше, цепляюсь за мокрые скользкие листья. Длинные и толстые, твердые и острые по краям, я чувствую, что я в который уже раз режу ладони... Дальше, дальше... Как можно дальше отсюда...

Уже почти выбравшись, я вдруг понимаю, что ручей может сбить с толку собак. Ненадолго, но все же запутает погоню. Падаю обратно в овраг, и пытаюсь бежать в воде. Вода теплая и неглубокая. В такой воде наверняка любят жить какие-нибудь мерзкие твари. Ну и пусть живут, в темноте я их не увижу, лишь бы не наступить. Бегу дальше, вода, судя по звуку шагов, расширяется. Начинает медленно уходить вниз дно, я уже почти бреду, по пояс с воде. Наверное, шагов на двадцать меня хватило. Будем считать, что достаточно. Выбираюсь на берег, снова режу руки о траву, ухватываюсь за что-то скользкое и слышу злобное шипение. Змея... Отбрасываю ее куда-то в темноту и бегу дальше.

Когда же рассвет? Кажется, целую вечность уже бегу в полной темноте. Нет времени испугаться ужасов ночных джунглей. Нет времени оценить, насколько я искалечен. Нет времени... Его никогда нет. Бегу дальше, уже усхемаясь таким рассуждениям. Я устал, смертельно устал.

Медленно нарастает шум падающей воды. Водопад. Где-то недалеко водопад. Это хорошо, если я его пройду краем, в воду я больше не хочу. Бегу с упорством безумца. Я слышу за спиной погоню. Мне плевать, как я умру. Я уже ничего не хочу, я хочу быстрого конца погони.

Земля уходит из под ног и я куда-то падаю. Тщетно пытаюсь ухватить хоть что-нибудь в темноте. Падаю слишком долго, чтобы понять - похоже, я все-таки нашел водопад... Тем лучше. Заодно проверю, глубока ли водичка...

Дождался-так я конца погони. На лице появляется злорадство усмешки, потому что вряд ли то, что от меня останется через миг, пригодится преследователям... Это при условии, что они меня вообще найдут. Теперь мне хочется света. Улыбнуться солнцу и закрыть глаза... Солнца нет. Но я его знаю и помню, солнечный свет. Он в мне и со мной, этот свет. Я его люблю и я им живу. И я ему все равно улыбаюсь...

Собственно, никакой я и не герой, и рассказывать буду не о геройских своих подвигах, а обо снах, которые вижу почти каждую ночь. Бывают страшные, бывают добрые, много разных...

Наверное, это мало кому интересно, но ведь не зря столько людей заводят дневники - о некоторых вещах не хочется рассказывать в беседе с глазу на глаз или по телефону... Но сделать запись в дневнике вполне посильно.

Этим и буду заниматься :)